Музеи, таким образом, могут заставлять по-новому подойти к привычному, наблюдаемому, установленному, заметному. Как отмечает Иван Гринько, роль в этом может сыграть даже панорама, открывающаяся из музейного здания 811 : большая стеклянная стена-окно в Ельцин Центре не только дает удобную точку для наслаждения видом и фотографирования. Музей заключает в рамки городской пейзаж, его идея переопределяет то, какими глазами посетитель смотрит на город, что замечает в нем и что думает или чувствует.

Не только городские музеи

Музей является более чем просто агентом создания городской памяти. Расширение этого взгляда позволяет захватить примеры неисторических музеев, или музеев, которые тематически не связаны с городом, и обнаружить их значение. Не только Музей Москвы является городским музеем – например, Музей истории ГУЛАГа, занимающийся изучением района вокруг своего здания и организующий площадку для местного сообщества, или уже упомянутый Политехнический музей, обновление которого привело к перестраиванию городского ландшафта в самом центре Москвы, явно работают с городской жизнью и оказывают на нее влияние.

Сами городские музеи берут на себя не только задачи конструирования нарратива о городе в виде просветительских мероприятий, выставок и художественно-документальных проектов. В 2019 г. в Екатеринбурге заработал Центр городских практик «Дом Маклецкого». Это историческое здание, переданное городом музею, в котором проводятся лекции, дискуссии, встречи, в качестве резидентов существуют музыканты, художники, благотворительные организации, городские проекты, маленькие независимые медиа. В июле 2019 г., например, в доме Маклецкого можно было застать дискуссию, посвященную стрит-арту, неформально приуроченную к фестивалю «Стенограффия», или публичную лекцию от автора проекта Husky Tunes. Проект занимается популяризацией локальной современной музыкальной сцены, а лекция была посвящена истории клипов екатеринбургских исполнителей от 1980‑х гг. до настоящего момента. В некоторых из них фигурировали узнаваемые городские пейзажи и постройки, такие как пешеходная улица в центре города, снесенная в марте 2018 г. телевизионная башня или интерьеры дома Севастьянова. Публика, смотревшая клипы и слушавшая комментарии лектора, была разной: от молодежи – местной и московской, – в том числе представителей екатеринбургских творческих кругов (они время от времени вставляли пристрастные уточнения), до существенно более старших, чем остальные, зрителей, которые тоже участвовали в обсуждении и вместе смеялись над особенно абсурдными видеороликами. Такой способ работы с разными сообществами, разными типами знания, культурными формами становится актуальным образцом для музеев, которые хотят не быть «о городе», а принадлежать городской жизни, влиять на нее и формировать ее.

Заключение

Рассмотрение связки музея и города высвечивает особенности современной культуры. Город как фокус музейной деятельности размывает и подвергает сомнению физические границы между культурным учреждением и городским пространством, сопротивляется сосредоточенности музеев на прошлом, но не настоящем и будущем, стирает разделение на кураторов, исследователей, хранителей, историков, знатоков – и обычных горожан, на важные культурные ценности – и будничные незначительные детали городской жизни. Это приводит к необходимости занимать более открытую позицию в определении того, что такое музей, что является наследием и кто занят его сохранением (а также что значит его сохранять). В то же время музей как культурная рамка дает возможность выстраивать критическую дистанцию по отношению к городу, замедлять его, проблематизировать, разбирать на части: например, прорабатывать беспокоящее прошлое, размышлять о процессах изменения и неизменности символических порядков, выделять действующих лиц и представлять их истории, по-новому видеть городской ландшафт.

Александра Колесник

Музыкальное прошлое в городском пространстве: история популярной музыки в Ливерпуле 812

Появление и развитие популярной музыки неразрывно связано с историей городов. Поп– и рок-музыку нередко называют «звуками города» и «городскими ритмами» 813 ; и в целом она представляется как одна из важных характеристик культуры и образа европейских и американских городов ХХ в. В свою очередь, города – ключевые площадки для производства, продвижения и распространения музыки, а также для формирования специфических исполнительских и потребительских музыкальных практик. Клубные концерты, уличные выступления, дворовые дискотеки, прослушивание музыки тихо в плеере при поездке в городском транспорте или громко через бумбокс в общественных местах – явления исключительно городские и тесно связанные с городским пространством.

Нередко названия музыкальных стилей могут отсылать к городам, в которых они появились. Такая городская привязка служит для характеристики музыкальных особенностей жанров, специфики городской клубной культуры и фанатских сообществ. Например, понятие «ливерпульский звук» (Liverpool sound 814 ) активно использовалось в музыкальной культуре и медиа для определения ливерпульской версии бит-рока в начале 1960‑х гг. (мёрсибита); «шеффилдский звук» (Sheffield sound 815 ) – для описания электронной музыки групп из Шеффилда второй половины 1970‑х – начала 1980‑х гг.; «манчестерский звук» (Manchester sound 816 ) – для характеристики танцевальной культуры города в 1980‑е гг. В настоящее время такая городская специфика (cityness) музыкальных жанров и культур является не только элементом самоописания для музыкантов, журналистов и слушателей 817 , но и важной составляющей культурной политики во многих европейских и американских городах.

С 1970–1980‑х гг. многие промышленные города в Великобритании, континентальной Европе и США, столкнувшиеся с кризисом деиндустриализации, формировали новую городскую политику, основанную на ревизии своего культурного прошлого. Как отмечает антрополог Сара Коэн, в данном контексте городские власти стали рассматривать «культурный сектор и развитие „культурных“ или „креативных“ (creative) индустрий в качестве источника городской регенерации» 818 . Популярная музыка заняла значимое место в этом процессе.

В настоящем исследовании рассматривается специфика использования популярной музыки и музыкальной истории в формировании новой городской культурной политики в городах Северной Англии. В фокусе внимания – проект возрождения Ливерпуля, который был реализован в 2004–2008 гг. и который стал первой успешной в Великобритании попыткой создания новых городских образов с акцентом на музыкальном прошлом. В тексте будут рассмотрены стратегии формирования новой культурной политики в Ливерпуле во второй половине 2000‑х гг., уделившей большое внимание разным периодам городской музыкальной истории; агенты, включенные в этот процесс, а также конкретные итоги реализации проекта возрождения города: новые карты, туристические маршруты и музейные экспозиции.

Работа основана, во-первых, на обзоре существующих исследований, посвященных новой культурной политике в городах Северной Англии; во-вторых, на анализе находящихся в открытом доступе источников: туристических гидов, карт, аудиоэкскурсий, буклетов музейных выставок; в-третьих, на полевых наблюдениях автора, проведенных в июле 2013 г. и включавших посещение Музея истории The Beatles и квартала клуба The Cavern, а также участие в автобусном туре по местам «ливерпульской четверки». В тексте использованы фотоматериалы автора.